Российская идея: к поиску и обоснованию

На мой взгляд, во второй половине ХХ века российские философы заблудились в познании сознания и его функций. По понятным причинам они бросились вдогонку за тезисом В.И.Ленина: "отражение - есть всеобщее свойство материи". Вся мощь советской «метафизики» была брошена на обоснование и конкретизацию ленинского тезиса.

Но вот беда, изменив свой статус в голове теоретика, отражение не упрочило его в реальной жизни. Оно как было, так и остались слугой процесса регулирования самоорганизации (деятельности). Услужливо и подобострастно отражение и познание (как его конкретная социальная форма) готовят проекты «приказов и директив» для своего «верховного главнокомандующего» - воли (!).

Нет, я не буду искать поддержки своих суждений о месте воли в жизни человека у Ф.Тённиса и А.Шопенгауэра, И.Канта и Ф.Ницше. Но меня охватывает ужас, когда я вижу, какой огромной «армии» функций сознания, словно «воин-одиночка» противостоит лишь воля.

Поясню…

Воля непосредственно связана с изучаемыми нами процессами. Она приводит их в движение, открывает тайны сознания человека внешнему миру. Только благодаря воле, другие проявления духа становятся явными, поскольку превращаются в реальные действия. Я уж не говорю о том, что все другие функции сознания могут быть заблокированы и сведены «на нет» могучим (если, конечно, оно могучее) усилием воли.

Но как, каким образом воля может справиться с этой задачей? Есть ли в её арсенале средства, способные воздействовать на поведение индивида, малой и большой социальной группы, массовых объединений людей и общества в целом?

Ответ на этот вопрос преподнесла мне диалектика «сущности» и существования»[1]. Именно с её помощью вышел я на необходимость рассмотреть волевую деятельность человека отдельно. Именно благодаря ей я вышел на сознательное регулирование людей как на единый целостный процесс. И, наконец, именно она заставила меня искать как сущность сознательного регулирования жизни людей развернулась (дифференцировалась) на две формы своего существования. Оказалось, что эти формы у всех на глазах, у всех на слуху.

Это - самоуправление(1) и  управление(2).

Социальные теории и практика, часто совсем не связанные с естествознанием, дольше, чем философия, заблуждались относительно их места в регулировании жизни людей. К великому сожалению, этому способствовали мировые религии и большинство светских государств, поскольку опирались в прошлом и часто опираются сейчас на авторитарные формы правления.

"Управляют те, которые заботятся, как муж - женою, родители - детьми, господа - рабами… Это предписывает естественный порядок, так создал человека бог. …Главное условие взаимного союза во всяком государстве состоит в повиновении царям и вообще высшей власти", - это слова, сказанные Святым Августином в 1V веке. Он считал управление - единственным способом сознательного регулирования жизни людей. Но разве не живут те же самые мысли, обычаи, принципы и подходы в душе каждого второго россиянина?

Ещё треть века тому назад российские философы, социологи и теоретики управления глубоко заблуждались. Они фактически отождествляли процессы регулирования и управления, считали самоуправление одним из частных форм управленческой деятельности. Частенько с такими подходами мы встречаемся и сейчас. И я должен им не просто возразить, а дать решительный отпор.

Во-первых, управление и самоуправление - совсем не одно и то же.

Во-вторых, появление жизни связано с возникновением не управления, а саморегулирования, причём, ещё не дифференцированного на какие-либо формы существования. В строго научном понимании, саморегулирование есть функция поддержания свойственных организму и относительно постоянных параметров в случае их отклонения от нормы. Адаптация к внешним условиям «дозволяется» саморегулированием, в жёстких и не очень широких границах.

В-третьих, управление и самоуправление, как видно из схемы, возникают гораздо позже, как функция возникшей и постепенно усложнившейся центральной нервной системы живых организмов, которая стала обеспечивать их вариативное поведение. Как ни старались естествоиспытатели, но по их собственному признанию, у вирусов, бактерий, одноклеточных и растений им не удалось найти «управляющие и управляемые органы».

Отождествление управления и самоуправления, понимание самоуправления как частного случая управления – большой грех наших теоретиков и политиков. Но искупать этот грех они явно не собираются.

В чём я вижу причины этого?

Одна из них состоит в том, что в русском языке сложилась и основательно закрепилась однокорневая общность понятий «управление» и «самоуправление». Но тут закономерно встаёт другой вопрос, почему так случилось?

По моему мнению, всё дело в том, что менталитет, массовое сознание российских граждан были, и ещё долго будут оставаться авторитарными. Вы посмотрите, в каких организационных, «национальных», межличностных и иных формах наши сограждане заглядывают в рот начальнику, а регионы поклоняются центру?! И, с другой стороны, как только открывается возможность вырваться из этих унизительных отношений, российские граждане и национальные территории неожиданно проявляют склонность к бунту. Хотя, надо признать, - всё меньше и меньше, поскольку стали чаще полагаться только на себя, то есть на самоуправление.

Так что пришло, наконец, время закладывать фундамент в здание теории сознательного регулирования деятельности людей как теории целостной и стройной.

Вот и первые её постулаты.

1. Самоуправление и управление - процессы отнюдь не тождественные.

2. Внутри сознательного регулирования деятельности самоуправление и управление выступают как диалектические противоположности, одна из которых предполагает и в тоже время «исключает» другую. Спорить, что из них - первично, а что - вторично, так же глупо, как и о том, «что было раньше - яйцо или курица»? И то и другое было «раньше», когда закладывалось новое противоречие существования внутри только что возникшей сущности, которая, только что явившись на свет божий, будто по мановению волшебной палочки немедленно становится новым «основанием» (Г.Гегель).

3. Различие между управлением и самоуправлением носит субъектно-объектный характер. При этом самоуправление предполагает существование относительного (поскольку полного - быть не может) тождества субъекта и объекта, а управление – их несовпадение и противопоставление, доходящее до конфликтов, обусловленное постепенным развертыванием диалектического противоречия между ними.